Разделы

Технология социальной работы

Организация социальной работы

Специфика социальной работы

Теория социальной работы

Интересное

Средние слои иллюзии и реальность

"Слово и понятие 'либерализм' выработаны не нашей жизнью . Доктрина эта строго соответствует в Европе интересам буржуазии, т.е. среднего класса, 104

людей, богатых и умственным развитием, и капиталами. Она обнимает собою все области мысли и выражается протестантизмом в религии, метафизикой в философии, свободой в конституционной, промышленной и торговой политике, словом, она разветвляется по всем закоулкам, всегда оставаясь верна самой себе", — пишет Н.Михайловский [Михайловский 1872]. Почему "не нашей жизнью"! Потому что "либерализм — творение западноевропейской культуры и, в основном, плод уже греко-римского мира средиземноморской области. Корни либерализма уходят в античность, и к этой первозданной его основе принадлежат такие вполне четко выработанные понятия, как правовая личность и субъективное право, в первую очередь право на частную собственность" [Леонтович 1994].

На "правовую личность", "субъективное право" и "частную собственность" в России исторически острый дефицит. По дороге, проходившей во времени и пространстве через Византию, римское наследие претерпело серьезные метаморфозы и пришло к нам уже православием. Гражданский "дух законности" считается в нем затхлым, ибо закон может быть только один: Божий. Склонность к нравственному осуждению права препятствовала становлению в российском обществе горизонтальной системы коммуникаций. По замечанию Н.Бердяева, у русских "все приобретает религиозный характер, они плохо понимают относительное" [цит. по Поляков 1996]. Вопрос Ф.Достоевского: "Можно ли верить и быть европейцем?" — так и остался у нас без ответа.

Мы не так верим и не так торгуем. Наша правовая культура чужда индивидуализму. Наш климат бросает нас то в жар, то в холод, препятствуя привычке к равномерной работе. Наш язык богат звуками, непроизносимыми для европейцев. Понятие "середины" для нас означает не равновесное, но переходное состояние. Почему же мы пошли по западному пути развития, всей силой "просвещенной" мысли уповая на экономическую и политическую либерализацию? Выбора не было. Наступление Нового времени ознаменовалось быст-рым нарастанием воплощенных в военной мощи технического потенциала и геополитического превосходства Запада. Логика самосохранения требовала "европеизации". В дело вступила инверсия: социокультурные ценностные доминанты не вырабатывались внутренней культурой страны, а импортировались. Но при проекции друг на друга двух неравноправных структур излишки "второсортной" отсекаются, а

пустоты — заполняются "назначенными" или виртуальными общностями. Это и произошло, когда в свое время возникла необходимость в российском среднем классе.

Можно ли считать, что сегодняшние условия благоприятнее для становления у нас капитализма (и среднего класса), чем то было сто лет назад? Сложно сказать, ведь традиционная политическая культура все еще очень сильна в России*; да и культивируемый при тоталитарных режимах инфантилизм политической рефлексии вряд ли будет изжит в рамках одного-двух поколений. Вместе с тем нельзя не отметить, что влияние православия существенно уменьшилось. Православной русской культуре, идеализирующей бескорыстие, частное право всегда было чуждым и непонятным, и это давало основания полагать, что в традиционно православном обществе никогда не укоренятся начала либерализма. Так что, если модернизация все еще является осевой идеей российского социально-политического дизайна, не стоит упускать сравнительно благоприятный исторический момент для пропаганды частнокапиталистической правовой этики.